Читающему возможно покажется странным, что основателем Екатеринбурга в заголовке назван не В.Н.Татищев, как и этому многие уже привыкли, и даже увере­ны, что и город должен бы носить его имя. Но, увы, В.Н.Татищев является лишь одним из нескольких основателей города. К числу основателей должны быть причислены и управляющий Уктусским заводом, первый на Урале, еще до Татищева Главный горный начальник казенных заводов Бурцев, который первым предлагал построить новый завод на р. Исети, и плотинный мастер Клеопин, который непосредственно выбрал место для строительства будущего завода. Но все же главный вклад в создание города внес генерал В.И. Геннин, который не только начал очистку территории под будущую стройку без разрешения на то, как Татищев, но добился разрешения на строительство, полностью выстроил завод и крепость, а главное добился утверждения вновь основанного города, что, как будет по­казано далее, было не просто. К сожалению, имя Генина в течение по­следних 100 лет искусственно затенялось именем Татищева, что было связано с желанием подчеркнуть, что город основан не "немцем" Генниным, а "русским" Татищевым. Это было отражением многолетней борьбы с "немецким засильем", с которым многие годы шла в России борьба. И Генин оказался несправедливой жертвой этой борьбы. Сегодня время воздать ему то, что он заслужил.

Итак, Георг Вильгельм Геннинг, или Виллим Иванович Геннин, как он себя называл обычно в России в документах, и как его звали в России в обиходе, родился в 1665 году в городке Нассау-Зиген, в Германии. Часто его называют голландцем, путая его с другим Генниным, служившим в России, но родившимся в Антверпене. Следует заметить, что он был ровно на 10 лет старше Татищева, хотя оба они умерли в один год, в 1750 году. В 1698 году во время знаменитого "великого посольства" Петра 1 в Европу Геннин оказался приглашенным Петром в Россию в качестве артилле­риста, и начинает службу в качестве фейерверкера, т.е. командира батареи. С тех пор он лишь дважды на короткое время посетил Гер­манию и все последующие 52 года своей жизни он отдал России. Служил он хорошо и быстро повышался в чинах: в 1700 году - поручик, в 1708 капитан, в 1706 - майор, в 1710 - подполковник, в 1716 - полковник. Он отличился, как артиллерист и инженер-форти-фикатор при взятии Выборга и Кексгольма, а также при Гангуте. Здесь судьба свела его с могущественными людьми из окружения Петра Первого - генерал-адмиралом Апраксинным, главным кораблестроителем, и графом Брюсом - будущим руководителем Берг-коллегии.

В 1712 году началась его карьера инженера. Он достраивал Литейный двор и Пороховые заводы в Санкт-Петер6урге. После этого он был назначен Олонецким комендантом и начальником Петровских, Повенецких, Конгеозерских заводов, где оставался в этой должности в течение 10 лет.

Олонецкие заводы представляли целый комбинат предприятий, включавших мощный металлургический Петровский Завод (современный Петрозаводск), заводы по производству пушек, ядер, якорей, большую верфь в Повенце, медный завод. Генниным были восстановлены запущенные старые заводы, построены новые, налажено производство ружей, проволоки, холодного оружия. А после годовой поездки по Германии, Франции, Голландии и Англии он по-видимому впервые в России вводит на своих заводах машинное производство. Между делом он откры­вает минеральные воды около Олонецких заводов и создает первый в Рос­сии курорт, функционирующий и в наши дни. В Олонце он впервые создал школу.

В 1719 году Петр учредил Берг-коллегию и отправил Геннина в загранкомандировку для обозрения тамошних горных заводов, составления планов и моделей. Геннин не только обоз­рел, но и сумел внедрить увиденные им машины, привез в Россию 16 мас­теров. В марте 1722 он был произведен в генерал-майоры, и с этого времени в его жизни происходят огромные перемены.

В апреле 1722 года он был направлен на Урал, где ему было поручено разобрать конфликт между Татищевым и Акинфием Демидовыми, который возник в 1721 году во время первого приезда Татищева на Урал. Как известно, приехав тогда в Уктус с крупнейшим тогда специалистом по горному делу Блиером, который занимался таковым уже около 20 лет и неоднократно бывал на Урале ранее, Татищев самостоятельно начал попытку строительства нового завода на Исети. Но на свое обращение в Берг-коллегию он получил запрет на продолжение строительства и вынужден был его прекратить. А возникший спор с Демидовыми привел к отзыву его в Петербург и возбуждению судебного рассле­дования.

Геннин, с одной стороны, имел указание разобраться в этом деле, а, с другой стороны, он направлялся “для исправления железных и медных заводов", т.е. для того же дела, каким он уже 10 лет занимался успеш­но на Олонецких заводах и с которым не справился в своей первой поездке на Урал Татищев. Геннин очень серьезно и умело подходил к делу. Он запасся обстоятельной "ин­струкцией" от Берг-коллегии и от Императора, которую сам и составил. Инструкция должна была очевидно подстраховать его в последующей деятельности и обеспечить необходимыми полномочиями. Он решил спор Татищева в поль­зу последнего и поддержал идею строительства завода на реке Исети.

Уже в феврале 1723 года он получил разрешение на начало строительства. а в марте получил первые 10 000 рублей на проведение работ, после чего с размахом начал строи­тельство. Он вызвал 2 батальона Тобольского полка (генерал это мог, но вряд ли удалось бы это капитану) для строительства крепости вокруг завода. А все окрестные крестьяне были привлечены к строительству самого завода. Само строительство было начало в марте, а уже в июне была получена первая продук­ция в цехах, не требовавших энергии воды. В сентябре река Исеть была перекрыта плотиной, а 7 (18) ноября завод был пущен полностью.

Но самой трудной проблемой было по-видимому не строительство, а утвёждение его. Здесь были какие-то большие трудности. Трижды писал Геннин письма Петру, но не получал ответа. Почему-то это Геннина чрезвычайно волнует. На это указывает то, каким путем Геннин добивается утверждения. В июне 1723 года он отправил более 8 писем на эту тему, в том числе самому Петру, Екатерине, секретарю и денщику Петра, двум фрейлинам Екатерины (обна из них была сестрой всесильного Меншикова), Брюсу, Апраксину и прочим (сколько было прочих, осталось неизвестным). Одновременно Императорской чете было послано медное блюдо, изготовленное из первой меди, полученной на новом заводе. На этом-то блюде и было упомянуто впервые название нового завода - Катеринъ Бурхъ. В письме Императрице было указано, что завод назван во славу имени ее (но не в честь нее). После такого могучего залпа нужный результат был получен. Пришли письма, одобряющие и факт строительства, и новое название, хотя оно и было дано Генниным "до Указа", и была обещана присылка Указа. Непонятно, был ли все же Указ. Во всяком случае в Тобольск Геннин прислал копию не Указа, а тех писем, которые он получил от Царя и Царицы.

После этого Геннин провел в Екатеринбургском заводе, как стал в дальнейшем именоваться Катеринъ Бурхъ целых 12 леть (следует заметить, что за все свои приезды Татищев провел здесь лишь 4 года). В новый завод был переведен Сибирский Обербергамт. Выла создана уникальная система управления всей горно-металлургической промышленностью Сибири (и Ура- ла), казенной и частной. Система просуществовала без изменений до 1861 года, а практически до наших дней. Геннин был сторонник админи­стратив-нойсистемы и противник приватизации. Всего им было построено на Урале 9 новых заводов, в том числе Ягошихинский, превращенный впоследствии в город Пермь.

Он оказался свидетелемвосшествия на престол всех, кто был после Петра? Каждый раз при новой коронации он надеялся испросить перевод на службу в столицу, но каждый раз получал новые награды за успешную службу и должен был вновь возвращаться в Екатеринбург. В 1727 году от имени Петра Второго ему было присвоено звание генерал-лейтенанта (В.Н. Татищев эквивалентное воинское звание генерал-поручика и соответствующий ему чин тайного советника получил лишь в 1739 году). В 1731 году грозная Анна Иоановна пожаловала генералу Геннину знаки ордена Александра Невского и снова послала его служить на Урал. С этого времени он стал именовать себя де-Генниным. Следует иметь в виду, что тогда орден Александра Невского был единственным орденом, кроме придворного ордена Андрея Первозванного. И лишь в 1734 году он был заменен в Сибирском обербергамте В.Н. Татищевым, который, впрочем оставался тут всего лишь в течение 3 лет, после чего был переведен в Оренбургскую экспедицию.

Последние 16 лет жизни, до самой смерти в возрасте 74 лет Гениин служил членом военной коллегии и начальником оружейных заводов, имевшим единственным среди членов коллегии право доклада непосредственно Императрице. Его должность можно сравнить с должностью начальника Главного артиллерийского управления (ГАУ). За это время он внес важный вклад в реорганизацию таких крупнейших оружейных заводов - Тульского и Сестрорецкого. Умер он 12 апреля 1750 года, оставив двух сыновей. Потомки Генина остались в России и обрусели (однако, род его пресекся уже в начале прошлого века). Да и сам Виллим Иванович всю жизнь говорил и писал по русски, хотя и не без акцента.

Если кратко подвести итоги богатой деятельности Вилима Ивановича на благо России, то они сводятся к созданию Российской горной и металлургической и оружейной промышленности, к созданию системы управления всем комплексом предприятий, занятых в этих областях. Он оставил объемистый фолиант: " Описание Сибирских заводов", переизданный в 1937 году. Книга включает содержательные описания заводов, природного их окружения, геологическую характеристику мест, множество чертежей и описаний технологии XVIII века. Незаслуженно за­быт этот человек.

Ну а как же В. Н. Татищев? А какой же он вклад внес, по сравнению с Генниным? Его вклад тоже велик. Он основал Оренбург и Орск. Но главный его вклад в жизнь страны - это его участие в создании русской истории. И этот его вклад уникален. Как администратор он оказался менее удачлив. Успешной карьере мешала излишняя самоуверенность. В результате он 4 раза смещался с должности и трижды привлекался к судебной ответственности. У него явно не было того умения, бюрократического опыта, которые обнаруживал Геннин. Да и связей таких, как у Геннина, который знал лично и Императора с Императрицей и многих лиц из их окружения, у Татищева не было.