 |
|
|
||||
Каменная летопись города.
ЕКАТЕРИНБУРГ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ Признаки зарождения новых, капиталистических отношений стали заметны в феодальной России еще в конце XVIII века, однако новый социально-экономический строй установился в стране лишь в середине XIX века — значительно позже, чем в европейских странах. После реформы 1861 года, отменившей крепостное право, начался активный приток рабочей силы в города. Значительный подъем промышленности в целом по стране в 90-х годах предпослал развитие новой стадии капитализма — империализм, пробудивший технический прогресс, оживление торговли. С этим были связаны и глубокие перемены, которые начали происходить в русской архитектуре. С определенного момента классицизм перестал удовлетворять социальным, жизненным, идеологическим, бытовым и другим требованиям нового капиталистического общества. Строгие архитектурно-планировочные композиции уже не могли вместить нового общественного содержания. Они перестали соответствовать прогрессивным конструктивным решениям, основанным на применении металла, чугуна, стали, бетона, позднее — железобетона. Буржуазная идеология оказывала все большее влияние на архитектуру, которая была в полной зависимости от требований заказчика, не обладавшего подчас высокой художественной культурой. Возникшее в это время идеологическое течение — славянофильство, объявившее Древнюю Русь истинной носительницей национальной самобытности и наследницей Византии, подвергло сомнению соответствие классицизма русским традициям. В противовес классицизму стал усердно насаждаться так называемый русско-византийский стиль, направленный якобы на обращение к национальной выразительности, а на деле ставший первым шагом к формальному использованию архитектурных форм. Архитекторы стали искать новые идеи, избрав в качестве обновления отошедшие в прошлое стили. Это породило ретроспективное подражание историческим архитектурным мотивам и в конечном счете привело к. эклектизму — свободному сочетанию и смешению самых различных стилей. Архитектура второй половины XIX века в России характеризуется крайней пестротой архитектурных образов, подлинным «архитектурным маскарадом», в котором классицистические композиционные приемы соседствовали с русско-византийским стилем, стилизаторство западного средневековья и восточной архитектуры сосуществовало с самыми различными интерпретациями русского национального наследия. Развитие капитализма породило бурный рост городов. В них возникали новые промышленные предприятия, строились самые разнообразные типы зданий — торговые, банковские, административно-конторские, учебные, научные, музейные, казарменные, больничные, выставочные, зрелищные, а также различные транспортные и инженерные сооружения. Жилища в таком городе приобретали значение товара. Высокая стоимость земли повлекла за собой уплотнение застройки и повышение этажности. Преобладающим в городах стал тип многоквартирного жилого дома с квартирами, сдаваемыми внаем. Принципы ансамблевости, воспетые классицизмом, постепенно утрачивались, застройка городов велась в зависимости от желаний и возможностей отдельных частных лиц, которые в условиях конкуренции стремились, с одной стороны, придать зданиям своих контор, фирм и доходных домов броский, индивидуальный облик, выделяя их из городской среды, а с другой стороны, обстраивали территории своих предприятий массивами однообразных, безликих зданий, предназначенных для рабочих. Это усиливало характерный для капиталистических городов контраст между благоустроенной центральной частью с отдельными яркими помпезными зданиями и крайне неблагоустроенными окраинами с их казарменной, трудно регулируемой застройкой, смыкавшейся с фабрично-заводскими территориями. Очень часто, исходя опять-таки из интересов заказчика, архитекторы перестраивали здания, сооруженные ранее, что радикально меняло их композиционно-художественную систему, конструктивно-техническую сущность и в целом архитектурный облик. К конструктивно-техническим особенностям архитектуры этого периода следует отнести широкое применение металлических конструкций для несущих частей зданий, для возведения большепролетных перекрытий, покрытий, куполов, а также и целых сооружений. Важным этапом в истории отечественной строительной техники явилось применение в конце XIX века несущих конструкций из нового материала — железобетона. Это было началом эры железобетона в строительстве и архитектуре нашей страны. На рубеже веков стало все больше ощутимым несоответствие стилизаторства русского зодчества требованиям жизни, связанным с развитием империализма. Использование металла, стекла, бетона и железобетона давало большие возможности для дальнейшего совершенствования строительной техники. Новые материалы подсказывали необычные конструктивные и архитектурные решения, идущие вразрез с укоренившимся в практике эклектизмом. Постепенно начинает формироваться стиль «нового века» — рациональный, современный, получивший название модерн. Модернисты стремились создать новую, оригинальную архитектуру. Рациональная сторона модерна проявилась в широком использовании металлических и железобетонных конструкций, больших площадей остекления, в выявлении структуры конструкций, в четком ритме опор и основных несущих элементов. В создании художественных образов нового стиля архитекторы вдохновлялись необычными композициями и формами, плавными текучими линиями, несвойственными предшествующей архитектуре и основанными на произвольной деформации привычных очертаний. Особенности модерна проявились в оформлении интерьеров, в мебели, в одежде, прикладном искусстве — они были навеяны искусством декадентов, использовавших символические декоративные мотивы. Модерн как стиль не был однороден по времени: более того, русские архитекторы часто использовали его приемы в сочетании с различными историческими мотивами — так называемый стилизаторский модерн. Были и другие промежуточные направления. Существование модерна как стиля не было долговечным — около полутора десятка лет. Этот стиль не стал господствующим в русской архитектуре. Наряду с ним в начале XX века существовали неорусский стиль, неоклассицизм, обращенный к классическому наследию. Различные мотивы эклектики продолжали сохраняться в русской архитектуре вплоть до 20-х годов, когда архитектура молодой Советской республики породила новые стили. В застройке Екатеринбурга второй половины XIX— начала XX веков в полной мере отразились тенденции, характерные для русской архитектуры капиталистического периода.
ПОЛОЖЕНИЕ ЕКАТЕРИНБУРГА ПОСЛЕ РЕФОРМЫ 1861 ГОДА. Говоря о развитии Екатеринбурга во второй половине XIX века, Д. Н. Мамин-Сибиряк с горечью отмечал: «Пятидесятые годы начаты были в Екатеринбурге очень весело, а окончились трагически: золотой век так же быстро оборвался, как и возник... Миллионы разлетелись дымом... Это был настоящий разгром, отразившийся на всех сторонах жизни бойкого города. Золотой ураган улетел, не оставив после себя никаких следов...». До самой реформы 1861 года Екатеринбург сохранил свою специфику горного города, в котором преобладала крепостная казенная промышленность. На Урале крепостное право проявило себя в худшей форме — труд приписных крестьян на казенных уральских заводах приравнивался к каторжным работам, а все горное дело велось самым жесточайшим образом. На заводах трудились практически даром тысячи рабочих рук, поэтому горному начальству хотелось всячески оттянуть неизбежный процесс развития капиталистических форм хозяйствования, которые все ощутимее проявляли себя в экономическом развитии Екатеринбурга. В 50-е годы власть горного начальника достигла наивысшего предела — правительство и горнозаводчики делали все возможное, чтобы сохранить полувоенный статус горного города — оплота крепостничества. Кризис крепостнической системы тяжело отразился на развитии Екатеринбурга. С отходом на волю тысяч приписных крестьян, Екатеринбург, существовавший доселе на особом военном положении, из «горной столицы» превратился в обыкновенный уездный город, испытавший, так же как и другие российские города в пореформенный период, резкое падение экономики. Резко сократилось казенное промышленное производство. Прекратились поступления сибирского золота. Инициатива купцов-золотопромышленников была буквально задушена бюрократическим аппаратом сибирской администрации, вовсе не заинтересованной в том, чтобы сибирское золото оседало в кошельках екатеринбургских толстосумов. «Золотой ураган» улетел, не оставив городу ничего, кроме богатых купеческих усадеб, нескольких казенных зданий, нарядных церквей и монастырских построек, не принеся городу ни благоустройства, ни школ, ни библиотек, не говоря уже и о многом другом, что могли бы дать такие приливы капиталов. Сократилась деятельность заводов и рудников Екатеринбургского горного округа и соответственно производительность казенных предприятий самого Екатеринбурга — Нижне-Исетского завода, гранильной фабрики, механической фабрики, монетного двора. За Екатеринбургом сохранилось лишь его традиционное значение центра транзитной торговли между востоком и западом России. В городской экономике постепенно брала верх частная инициатива, интенсивно развивалась легкая и пищевая промышленность, кустарное производство, промыслы. 60-е годы были для Екатеринбурга тяжелым переходным периодом — он потерял значение военно-административного центра. В связи с этим сократилось количество дворян, военных, чиновников, но население города продолжало расти, и преобладающую массу жителей составляли мещане, бывшие мастеровые, крестьяне, занятые в различных промыслах и торговле. Все более заметной стала общая тенденция капиталистического производства, образовывались мануфактуры, владельцы которых имели также в городе и крупные магазины. С развитием промыслов и мелкого производства связано возникновение в Екатеринбурге капиталистических производств, составивших основу промышленности города; Верх-Исетский завод по-прежнему был самым крупным предприятием, но большое значение приобрели также суконная фабрика Злоказовых, механический завод Ятеса, мельница Сима- нова, спичечная фабрика Логиновых и другие. Быстро увеличивалась торговля Екатеринбурга. Одновременно с ростом торговли и промышленности шел процесс превращения города в центр финансовой жизни Урала — здесь открывались отделения Государственного, Сибирского и Волжского банков, банкирские конторы. Важным событием для Екатеринбурга явилась прокладка в 1878 году железной дороги, что укрепило его связи с городами горнозаводского Урала, а затем Сибири и европейской части страны. К концу XIX века Екатеринбург был уже типичным капиталистическим городом России, что сказалось и на развитии его архитектурного облика. В пореформенный период, когда происходила ломка старой крепостнической экономики и нарождение новой, капиталистической, примитивно-патриархальная система городского хозяйства оказалась в плачевном положении. Обедневшие горнопромышленники и попавшее в затруднительное положение горное ведомство не могли сделать для города даже того малого, что делалось до сих пор. Городское хозяйство пришло в упадок. Однако город продолжал расти и развиваться, выдвигая новые требования к застройке. В последние десятилетия XIX века строительство оживилось. Это время, по выражению Д. Н. Мамина-Сибиряка, «окончательно выяснило физиономию реформированного города». * * * Дальнейшее градостроительное развитие Екатеринбурга шло в основном по принятой прямоугольной планировке, заложенной в генеральном плане первой половины XIX века. С ростом населения значительно увеличилось количество домов, улиц и площадей. Расширение городской территории шло вдоль реки Исети в основном в южном направлении, а также и в другие стороны. Разрастались пригороды, особенно Верх-Исетский завод, Уктус, Нижне-Исетск и другие, постепенно сливаясь с городом, что делало необходимым пересмотр генерального плана. Он уточнялся в 1864, 1884, а затем в 1910 и 1917 годах. Из многочисленных слобод, объединявших, как правило, людей одного сословия или работников одного предприятия, -постепенно сложился собственно Екатеринбург — широко раскинувшийся город. Д. Н. Мамин-Сибиряк назвал одной из ярких особенностей Екатеринбурга именно то, что «на него со всех сторон надвигаются пригородные селения, как Уктус, Шарташ, и особенно Верх-Исетский завод. Ряд заимок, дач, мельниц и заводов составляют отдельные звенья одной живой цепи, которая тянется на десятки верст по течению р. Исети. Не нужно особенной проницательности, чтобы сказать, что вся эта широко раскинувшаяся селитьба составляет одно органическое целое и что центром служит Екатеринбург в его настоящем виде. Не только обыкновенные русские города, но и наши столицы как-то сразу обрываются: выехал за город, и сейчас пошла писать на сотни верст настоящая деревенская глушь. Это признаки искусственного создания административных центров, и Екатеринбург в этом случае представляет редкое исключение, являясь действительно «живым узлом» целой области. Вот в чем, по нашему мнению, заключается характерная особенность физиономии Екатеринбурга как города». В развитии планировки Екатеринбурга второй половины XIX века и начала XX века происходит закрепление дальнейшего классового расслоения городского населения. Хищническая капиталистическая система хозяйства привела к тому, что новые промышленные предприятия размещались в городе хаотично, в зависимости от желаний и возможностей владельцев, не считавшихся с планировочной схемой. Это касалось и жилой застройки — в наиболее привилегированных районах города селились купцы и предприниматели, а заводская беднота ютилась по окраинам города или вблизи промышленных предприятий, в плохоньких домишках, хибарках и землянках. Застой городского хозяйства отразился на благоустройстве города, которое пришло в упадок даже по сравнению с первой половиной XIX века. Все работы по благоустройству велись от случая к случаю, как правило, из-за приезда в город высокопоставленных особ. По-прежнему улицы Екатеринбурга находились «в ужасном состоянии», разрушались и зарастали травой мостовые, ветшали общественные здания и великолепные особняки, построенные в первой половине XIX века. В 90-х годах Екатеринбург посетила комиссия по обследованию уральской промышленности, возглавляемая Д. И. Менделеевым. Екатеринбург произвел на членов этой комиссии не самое приятное впечатление: «Правда город большой, но какой-то унылый, сонный. Как будто он обстраивается, и как будто разрушается. Особенно неприятное впечатление производит набережная городского пруда, в сущности самая красивая часть города. Когда-то она была построена капитально, «по-казенному», теперь же перила сгнили и наполовину вывалились, каменные столбы облезли, кирпичи во многих местах из них вынуты. Около пруда маленький сквер, который без всякого присмотра... Возьмите театр, например. Он имеет вид заброшенной конюшни. Его фундамент бурьяном порос, между тем он находится на главной улице. Возьмите рынок — все в том же роде». Коммунальное хозяйство Екатеринбурга было отсталым — до революции в городе так и не были построены водопровод и канализация. Водоснабжение было тяжелой проблемой, так как основное население вынуждено было брать воду из городского пруда, реки Исети и ее притоков. Имелись колодцы, но их хватало для обеспечения потребности лишь трети жителей Екатеринбурга. Зимой, когда приток грунтовых вод резко сокращался, у колодцев выстраивались длинные очереди, в которых жители простаивали по нескольку часов для того только, чтобы получить ведро чистой питьевой воды. Вода из открытых водоемов, загрязняемая стоками промышленных предприятий, не раз служила источником различных эпидемий, то и дело вспыхивавших в городе. К 80 -м годам южная граница Екатеринбурга продвинулась до нынешней улицы Фрунзе, а в 1910 году в городскую черту вошла Цыганская слободка (район нынешнего автовокзала). В это же время начал застраиваться выгон между городом и Уктусом. В восточном направлении город расширился до улицы Восточной, на севере до линии железной дороги, а на западе, как и прежде, обширный незастроенный массив отделял территорию Верх-Исетского завода. Были образованы новые площади — Ночлежная (пл. Обороны), Мельковская в Мельковской слободе (ныне не сохранилась). Появилось множество новых улиц. Капиталистическая система хозяйствования породила активную спекуляцию землей на территории города. Владельцы участков подчас намеренно не застраивали их в ожидании повышения цен на землю, поэтому в городе было много незастроенных пустырей. Крайне медленно велись в это время работы по благоустройству городской территории. В 60-х годах XIX века начались работы по замощению улиц, однако к концу 80-х годов были замощены Вознесенский проспект, Архиерейская, Дубровинская и Верхотурская улицы, частично — Главный проспект, а также Покровский, Сибирский, Александровский проспекты и другие магистрали. Городские власти не стремились благоустраивать улицы, считая, что около половины из них вообще не нуждаются в мощении как «лежащие на окраине и малопроезжие». Однако там, где улицы все-таки мостили, мощение выполнялось очень добротно — из гранитной брусчатки. Тротуары выкладывались из крупноразмерных гранитных плит, по обочинам устанавливались круглые тумбы, также из гранита. До наших дней сохранились отдельные элементы старинного мощения (в основном в пешеходной зоне) на улицах Розы Люксембург, Чапаева и некоторых других. Во второй половине XIX века велись работы по озеленению города. Помимо садов при купеческих усадьбах появились общественные сады и скверы — Нуровский сквер (рядом с современным почтамтом), сквер на плотине, сад общественного собрания (впоследствии сад Вайнера), по Главному проспекту протянулся широкий бульвар. Как общественный использовался в это время и сад усадьбы Расторгуева — Харитонова. В нем устраивались гулянья, играл духовой оркестр. В Екатеринбурге строились новые промышленные предприятия, причем не только на окраинах, но и в черте города. Кроме фабрик и заводов появляются паровые мельницы, первая электростанция. Новые предприятия требовали рабочих рук. Нужда гнала в Екатеринбург все новых поселенцев. С начала XX века прирост населения города пошел такими темпами, каких он не знал никогда раньше. В 1904 году в Екатеринбурге насчитывалось 48 239 жителей, в 1910 — 70 тысяч, а в 1913 году около 100 тысяч жителей. В связи с увеличением численности населения довольно быстро строилось жилье. Если в начале 60-х годов прошлого века в городе было немногим более 3000 домов, то в 1887 году их было уже 5492, а в 1910 году — 7715. Застраивались новые улицы, они выходили за пределы генерального плана 1845 года. В 1912 году этот план был пересмотрен. Территория города по новому плану увеличивалась за счет городского выгона и земель казенной дачи. С северо-востока было распланировано 107 новых кварталов . Отсталость коммунального хозяйства Екатеринбурга сдерживала работы по благоустройству новых улиц и площадей. Освещались они керосиново-калильными лампами. В 1885 году в городе открылась контора «Товарищество П. Н. Яблочкова и К° электрического освещения в России», которая просуществовала, однако, только год. В 1891 году появилось электрическое освещение на Верх- Исетском заводе, а в 1894 году в Екатеринбурге была построена первая электростанция, затем еще несколько мелких станций, которые являлись собственностью торговых фирм и обслуживали только их предприятия. Проблема развития городского хозяйства капиталистического Екатеринбурга постоянно наталкивалась на вопрос о средствах. Городской бюджет рос довольно быстро, но увеличение доходов не поспевало за ростом потребностей коммунального хозяйства. Торгово-промышленная верхушка более заботилась о своих делах, чем о нуждах городского хозяйства. Городская дума была не в состоянии реализовать план развития городского хозяйства, по которому были предусмотрены: строительство оперного театра, крытого рынка, гостиного двора, скотобойни, устройство водопровода и многое другое. Единственное, что смогла реализовать дума,— это достроить в 1912 году оперный театр и начать сооружение гостиного двора. Новый век не внес существенных изменений в облик Екатеринбурга. Все контрасты капиталистического города отразились в его застройке второй половины XIX— начала XX века.
|
||||
|
|
||||