Архитектура занимает особое место среди искусств, рожденных человеческим гением. В литературе, музыке, станковой живописи находит свое выражение творческое "Я" автора, его душевные переживания. Иное дело монументальное сооружение из камня, железа, стекла и бетона.
Архитектура - всегда сотворчество. Здесь автор вынужден считаться с функциональным назначением постройки, современными ему строительными технологиями, вкусами и финансовыми возможностями заказчика, и, в еще большей степени, с тем, как его произведение будет воспринято обществом. Книгу читают про себя в тишине кабинета, она меньше человека, ее держат в руках, прижимают к сердцу, общение с книгой всегда интимно. Здание намного больше человека, на него смотрят с улицы снизу вверх, часто с преклонением и душевным трепетом.
В архитектуре лучше, чем в каком-либо из других искусств, удается выразить коллективное бессознательное народа, господствующие в обществе мифы. Все силы Древнего Египта были направлены на возведение пирамид, знаменитые готические соборы позднего средневековья строились веками многими поколениями людей, и
историки культуры воссоздают по этим памятникам представление наших предков о мироздании. А разве конструктивизм не есть наилучшее выражение урбанистического духа XX века? Архитектура - искусство утопии, через нее эпоха проговаривается о своей мечте, также как через литературу она проговаривается о своих страданиях. Потому архитектор, как правило, бывает обласкан сильными мира сего, а писатель ходит в диссидентах.
Архитектурный облик Екатеринбурга, формировавшийся на протяжении столетий, поражает разнообразием стилей и форм. Среди них не последнее место принадлежит так называемому «византийскому стилю», завоевавшему умы и сердца россиян в середине 1840-х гг. Согласно его канонам по всей стране строили церкви, духовные училища, оформляли фасады обывательских домов. В этом же стиле выполнен самый знаменитый сегодня в России собор - Храм Христа Спасителя. В чем основные отличительные особенности «византийского стиля» и благодаря каким обстоятельствам он появился? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить отечественную историю XIX в.
«Дней александровых прекрасное начало» так и осталось несбывшимися надеждами. Звездный час царствования Александра I - победа над Наполеоном. Война заново открыла для русских Европу, с фронта вернулось много романтически настроенных молодых офицеров, ничего не боявшихся патриотов и мечтателей, жаждущих действия. Конституция - отнюдь не самое радикальное из их требований. Император же, напротив, призвал к руководству страной одиозного деятеля предыдущего царствования - А. Аракчеева. 14 декабря 1825 г. противоречия между обществом и верховной властью дошло до вооруженного столкновения.
Император Николай I начал править с казни «декабристов» и провозглашения новых принципов государственного устройства. Он называл их «своей системой», суть которой сводилась к еще большей централизации власти и прямому авторитарному управлению. Идеологию выразил министр просвещения граф С. Уваров в знаменитой триаде «самодержавие, православие, народность». На первый взгляд она кажется банальной - Россия и без того была абсолютной монархией. Но современники прочитывали ее так: самодержавие значит не конституционная монархия, православие - не европейские политические теории, народность -не дворянство, к числу которого принадлежали «декабристы». Опорой трона Николай I считал подконтрольную лично ему бюрократию. За историческим обоснованием новой имперской идеи Николай Павлович обратился к Византии. Турция тогда влачила жалкое существование, и ее судьба решалась в тайных дипломатических переговорах великих европейских держав. С некоторых пор в России Константинополь начали называть Царьградом, император объявлял себя покровителем всех православных, живущих в Османской империи и, в конце концов, в 1853 г. направил самую многочисленную в мире армию на завоевание столицы византийских императоров. Крымская война закончилась унизительным для русского оружия поражением, либеральными реформами и отменой крепостного права.
Воплощением в архитектуре государственной идеологии середины XIX в. и стал так называемый «византийский стиль». Основателем его считается русский архитектор Константин Андреевич Тон. Его первое произведение - Екатерининская церковь на Петергофском тракте в Петербурге, призвана была «свидетельствовать иноземцам пламенное усердие россиян к православной вере». Название «византийский» применительно к постройкам К. Тона не совсем справедливо. В основе его художественных открытий лежали рисунки церквей Владимира, Пскова, Новгорода и других городов. «Древнее русское искусство воскресает в церквах с золотыми маковицами и под рукою искусного художника получает характер самобытный, русский, Тоновский», - восторженно писал один из рецензентов. «Он нашел на Руси все готовые материалы, - вторил ему другой критик, - разобрал их по родам и качествам, обработал по древним формам и воссоздал русское церковное зодчество». «Византийским» новый стиль называли только в том смысле, что вся христианская древнерусская культура вышла из Византии, ну и, конечно, отдавая дань направлению внешней политики.
Официальное признание К. Тон получил в 1832., после победы в конкурсе на проект храма Христа Спасителя в Москве. Строительным уставом 1841 г. новый стиль был канонизирован. Архитекторы этого направления отказались от обязательных для классицизма портиков с колоннами и строгих аскетичных фасадов, они смело украшали здание разнообразными декоративными элементами, заимствованными из допетровской Руси: лепным орнаментом, закомарами и т. п. Яркое впечатление производила уже сама графика проектов. Скептики даже утверждали, что вся тоновская архитектура основана на рисовании, и что в натуральную величину она выглядит намного бледнее.
В Екатеринбурге новая архитектура, как и везде, получила политическое звучание. У нас не было иностранцев, которых можно потрясти крепостью православия. Перипетии восточной политики, равно как и славянофильские поиски интеллигенции, оставляли равнодушными местных обывателей. На Урале существовала другая политическая проблема - старообрядцы. Церковь В России являлась частью государственной власти, священники получали жалованье наровне с чиновниками. Каждый прихожанин обязан был раз в год явиться к своему приходскому священнику на исповедь, о чем делалась запись в специальных книгах. Такова была форма идеологического контроля за населением. Не явиться на исповедь значило расписаться в своей неблагонадежности и иметь проблемы с судом. Основная претензия к раскольникам в том и заключалась, что они отказывались признать над собой власть епархии, а значит, косвенным образом, и государства.
Вся территория Екатеринбурга делилась на приходы. «Ведомственный» горный Собор Св. Екатерины и главный епархиальный Богоявленский кафедральный собор объединяли центр города. По обе стороны Исети - два православных прихода: Вознесенская церковь и Церковь Сошествия Св. Духа. На южной и восточной окраинах города единоверческий приход Спасской церкви и часовни беглопоповцев. Имперская идея Николая I в среднеуральской интерпретации превратилась в гонения на раскольников и усиление влияния православных. В Екатеринбурге внешне это проявилось в перестройке церквей на новый «византийский» манер.
Здание Вознесенской церкви начали строить в конце XVIII в. Район, где она располагалась, не имел богатого православного купечества, скорее это был приход чиновников, отставных военных и унтер-офицеров. В 1834 г., во времена решающего наступления на екатеринбургских беглопоповцев, к церкви решили пристроить два предела с южной и северной стороны по присланному из «главного правления путей сообщения и публичных зданий» плану (архитекторы Висконти и Шарлеман), обновить портал и колокольню. В результате получился странный симбиоз барокко XVIII в. с словно перенесенными с соборов Московского кремля луковичными закомарами. Но таков удел архитектуры: одно здание вытесняет другое, эпоха наслаивается на эпоху, и если не получается художественного единства, то, по крайней мере, можно наблюдать течение времени. Вознесенская церковь не стала новым словом в истории екатеринбургского градостроительства только потому, что в России все делается ненормально долго. Окончательно возведение совсем небольших построек было завершено только спустя 50 (!) лет.
Церковь Сошествия Св. Духа (ее называли и Сошествиевской, и Святодуховской, и Златоустовской) была первым каменным храмом в Екатеринбурге и строилась в ту эпоху, когда раскольники еще не успели вытеснить из города православное купечество. Располагалась церковь в богатом районе к юго-западу от центра (перекресток современных улиц 8 Марта и Малышева) и должна была свидетельствовать о коммерческом преуспевании прихожан. Но в 1839 г. произошла страшная трагедия. В тот год в Екатеринбурге появилась банда преступников, промышлявших поджогами домов и мародерством. В сентябре они спалили центральную Уктусскую улицу вместе с домом Городского головы. У церкви «маковицы сгорели и кресты пали на землю». В 1845 г. прихожане через содействие Главного горного начальника заводов Хребта Уральского В. А. Глинки добились в Петербурге разрешения выстроить новый большой храм с колокольней. Проект выполнил архитектор Морган в официальном «византийском» стиле. К сожалению, осуществить его удалось не полностью. В 1876 г., через 29 лет после начала строительства, была освящена колокольня и храм при ней во имя Св. Максимилиана (ее стали называть «Большой Златоуст»). На том дело и кончилось. «Малым Златоустом» именовалась церковь, отремонтированная после пожара, или, точнее, то, что от нее осталось.
Широкое распространение в провинции «византийский» стиль в редакции К. Тона и его последователей получил в 1870-1880-е гг. К тому времени он окончательно утратил изначальный политический смысл и стал одной из красок обширной палитры архитектурных стилей периода «эклектики». Как уже говорилось, «византийским» его назвали скорее по недоразумению. «С появлением в свет снимков с византийских церквей в Афинах и Константинополе, - писал один из современников, - оказалось, что сходство наших церквей, построенных в византийском стиле, с настоящими византийскими храмами - более чем сомнительное». Новый тип собора в подлинно «византийском» стиле был предложен архитектором Д. И. Гриммом в начале 1860-х гг. Наступила эпоха, когда под влиянием поражения в Крымской войне отрицалось не только крепостное право, но и все наследие царствования Николая I. На место тоновской интерпретации русской архитектуры пришло точное копирование архитектуры византийской. На смену архитектору словно приходит ученый, стремящийся к точному воспроизведению памятника прошлого.
В Екатеринбурге сохранилось много построек в новой версии «византийского стиля». Наиболее характерная среди них - Церковь во имя Всех Святых Ново-Тихвинского монастыря. Она была возведена в 1900 г. на средства екатеринбургского купца М.И. Иванова и по внешнему виду мало чем отличалась от своих среднеазиатских аналогов. В той же манере были выстроены здания Мужского духовного училища, Второго женского епархиального училища, церковь Св. Марии Магдалины при Первой женской гимназии и др. Их сразу легко отличить по характерным признакам поздневизантийского зодчества: двухчастные или трехчастные полуциркульные окна и аркады, плоские купола, кирпичные неоштукатуренные стены.
Другое направление эволюции тоновской архитектуры началось с простого наблюдения, что «к стилю наших византийских построек (имеются в виду работы школы К. Тона) нельзя применить эпитета «русский», потому что эти произведения имели мало общего с настоящим русским стилем». Архитекторы и ученые заново открывали для себя творения зодчих времен Ивана Грозного и Алексея Михайловича с асимметричными композициями фасадов и шатровыми куполами. Национальные чувства интеллектуалов как нельзя кстати пришлись на начало царствования императора Александра III. У историков этот император имеет странную репутацию. С одной стороны, Александр III много сделал для развития в России капиталистических отношений, при нем выдвинулся такой выдающиеся государственный деятель как С. Витте. С другой -он был один из самых консервативных, если не сказать реакционных, правителей. Витте как-то сказал про Александра III: «Более всех своих подданных он любил русских». На практике это выражалось в крайне негибкой национальной политике: он проводил насильственную русификацию Прибалтики, при его попустительстве начались антисемитские погромы на Украине. «Русский стиль» в 1880-1890 гг. получил государственную поддержку как выражение очередной смены идеологии.
Характерный пример архитектурного официоза времен «России для русских» - храм Спаса на крови на канале Грибоедова в Петербурге. Нелепое сочетание имперской гигантомании с декором, заимствованным из допетровской эпохи. К счастью, чувство меры не всегда отказывало архитекторам, и. свидетельство этого - великолепные образцы «русского стиля» в Старом Екатеринбурге: Афанасьевская церковь при Уральском горном училище, Церковь Св.Симеона Верхотурского на Ночлежной площади, церкви на Ивановском и Михайловском кладбищах, Лузинская церковь и др. В гражданской архитектуре признанным шедевром стал Дом Железнова на Златоустовской улице.
Любуясь старинным зданием, мы сегодня не всегда чувствуем политический и культурный контекст ушедших времен, и нам это не мешает по достоинству оценить художественный вкус и мастерство архитектора . Но чуть внимательнее присмотревшись к прошлому, мы разглядим не только индивидуальность зодчего, но и эпоху, которая с его помощью воздвигла себе «рукотворный памятник».
Второе епархиальное женское училище
Афанасьевская церковь при Уральском горном училище 1890г. (не сохранилась)
Слева Вознесенская церковь. Заложена в 1792 г. во имя Вознесения Господня.
Справа Максимилиановская церковь. 1847-1879 гг. (не сохранилась)
29.08.2004
