Г. В. Мокрушин, проживший долгую, и интересную судьбу, рассказывал мне как-то о начале своёй трудовой жизни. Как учился он на счетовода, как служил потом в екатеринбургской конторе компании Богородско-Глуховской мануфактуры. И как в свой срок и на свои заработанные приобрел вожделенную «тройку» - принятую по тем временам для каждого молодого человека его среды костюмную пару с жилетом.
— У жилета карманы были внизу и наверху. Из кармана в карман через всю грудь тянулась цепочка. Так полагалось. У кота была золотая, у кого — серебряная. Золотая — чем массивнее, тем лучше». Жара ни жара на улице, хоть сорок градусов, а выходи в «троечке» при воротничке белоснежном — полотняном, а то и гуттаперчевом и при манжетах. Манжеты крепились к рукавам рубашки особыми приколками. В манжетах — заколки… Ну, конечно, галстук с непременной заколкой. В руках—тросточка, полированная, обычно из металлической трубки, ручка литая, светлая, вроде из никеля…

Григорий Васильевич показал сохранившиеся запонки— рубин в оправе, на фоне камня— женская ножка из финифти.
—A в кармашке пиджака, конечно, платочек? — спросил я машинально.
— Всенепременно! — поднял палец Григорий Васильевич.

Не сохранился ли у него случайно платочек, без особой надежды спросил я снова.
— Сохранился,— буднично ответил Григорий Васильевич и, порывшись в шкафчике неизменной для всех квартир Свердловска «стенки», вынул шкатулку палехской работы и бережно извлек оттуда воздушный— ну чисто паутинка! —нежный кусочек шелка; развернул передо мной.
Так вот он какой, этот платок!

Любопытная история связана с двойником этого изысканного галантерейного предмета.

В 1912 году Россия отмечала столетие победы над Наполеоном. Среди множества изделий и сувениров в память об Отечественной войне 1812 года изготовила свои раритеты и Даниловская мануфактура: она выпустила к юбилею носовые платки с рисунками. На одном из них был портрет Александра I. Красивые и дешевые платки быстро пошли в ход, их раскупали повсеместно.

"Но тут полетели жалобы, и не куда-нибудь, в прямо в Министерство внутренних дел... В фондах архива хранился Дело № 75 «О платках с портретом императора Александра I». Заведено 24 июля, 1912 года, окончено в феврале 1913 года. «Обращение указанных платков,— сказано в секретном циркуляре Пермского губернатора, - вызывает сильный протест со стороны глубоко монархической по духу, части населения, а равно в периодической прессе правого направления».

Заявления в МВД, сказано далее, указывают на крайнюю нежелательность таких платков в продаже, особенно с инородческим населением —последнее может использовать платки с изображением Высочайших особ в целях совершенно недопустимого глумления...

Словом, Министерство запретило продажу платков с изображением высочайших особ, «вне зависимости от характера и исполнения рисунка».

С июня до февраля изымали платки по губерниям — в Кунгуре и Камышлове, Екатеринбурге и Красноуфимске... Депо шло успешно. Уездный исправник из Шадринска докладывал: «Вес платков достигает полутора пудов».

Что говорить — не от большого ума додумались мануфактурщики изображать высоких особ на носовых платках. И можно понять чувства тех, кто возмутился да и просто здравый смысл и вкус противится подобным художествам. (Хотя ныне кич, как девятый вал, захлестнул магазины и рынки и никаким указом его не остановишь)....

Нашлись и сверхрадетели, впрочем, дурь — она без пастуха бродит. Местные власти ретиво стали конфисковывать все подряд: и где Петр Великий был изображен на Ладожском озере, и Полтавский бой, и памятник на Бородинском поле и Триумфальные ворота. У крестьянина Никиты Дудоркина околоточный отобрал клеенки для покрытия столов (ведь сувенирные изображения были не только на носовых платках).

Последовал новый циркуляр: «Воспрещение продажи... относится лишь к платкам носовым, которые, имея специальное и вполне определенное назначение, действительно могут служить поводом к каким-либо дерзостным к изображенным на них Высочайшим особам деяниям».

Разъяснено было, что другие изделия, не подходящие им по рисунку, ни по ткани к носовым платкам, к «продаже разрешены». И клеенку, а также посуду с изображением Высочайших особ, продавать можно, даже «желательно». Только к клеенкам при

делывать планки и кольца со шнурком, чтобы пользоваться как картинками. А посуду с изображением Высочайших особ до продажи представлять на цензуру министерству Императорского двора.

На этой истории с плетками купцы немало потеряли. Они потребовали от властей возмещения убытков. Платки им возвратили под подписку воздержаться от продажи.

...Передо мной лежит на столике в квартире у Г. В. Мокрушина легкий, чуть пожелтевший от стирок и времени шелковый лоскуток размером 30*29 сантиметров. В левом углу—печатный портрет Императора в раме, с короной. Рядом — изображение фрагмента десятирублевой царской ассигнации. С этим платочком, доставшимся в наследство от матери, щеголял по Главному проспекту Екатеринбурга в начале века Григорий Васильевич:

— И уголочек платка торчал так, чтобы именно десятка была видна!