Кому приходилось работать в архиве, знает, как часто в просматриваемых делах встречаются факты или события «не по теме» поиска. Пройти мимо них не хватает характера, и берешь их «на карандаш» - так, без особой цели, из уважения к ним самим и к труду хранителей. Но проводит какое-то время, и они выливаются в публикации. Несколько таких заметок по материалам архивов предлагается вниманию читателя.

«У этого города нету традиций, бульвара, дворца, фонтана и неги...» — писал: В. Маяковский, посетивший в 1928 году Свердловск. Насчет фонтанов, может быт, и так, а что касается бульваров, то не совсем точно, хотя думаю, что бульварам у поэта откуазано скорее в полемическом запале — им противостояла идея рождения «городища» из «воли Урала, труда и энергии». Городище действительно городили, перекопанные улицы, новые дома оттесняли, патриархальные уголки с усадьбами и палисадниками.

И все-таки бульвары «выстояли». Сейчас их немало. И во весь воспетый поэтом «широченный» главней проспект, и на Уралмаше, и на главной улице Химмаша…

Но и в старом городе их лелеяли и любили.

Во второй половине прошлого века в Екатеринбурге бульвары были устроены по Глазному проспекту — от Московской заставы до Успенской улицы (ныне улица Вайнера), от Соборной (улица Пушкина) до Верхне-Вознесенской (ныне улица Тургенева).

Были бульвары и на Вознесенском проспекте (улица Карла Либкнехта). На ней зеленая перспектива, сохранилась пойти до нашего времени. Помнится, еще в конце сороковых, после войны, зеленая гряда украшала всю линию, сейчас здесь газоны на английский манер. Бульвар возвышался, чуть горбясь, разделяя пространство улицы на две проезжие части. К слову, он в те давние времена назывался в обиходе «козьим».

Обстоятельства появления такого прозвища описаны в одной из книг писателя С. Захарова, мы же напомним версию вкратце. На улице находилась пожарная часть, в ней содержали... козла — для отпугивания ласок, пробиравшихся в ясли пожарных лошадей. Козел — местная знаменитость, был истинным хозяином бульвара, где постоянно объедал кусты, их не могли уберечь ни штакетник, ни вертушки на входе. Правда, рассказывали еще, что это прозвище связывали и с «козочками» - девицами легкого поведения, облюбовавшими бульвары в часы вечерней благости…

На старых планах города обозначены строгие порядки кварталов, а на фотографиях мы видим деревья и кусты за невысоким деревянным штакетником по главному проспекту, хозяйственные будки для сторожей—хранителем бульвара, ухаживающих за зеленью, смотревших за порядком.

Трудно давалось властям благоустройство улиц. И средств было не густо, и обыватель был часто равнодушен к сбережению красоты. Сторожей на бульварах Управа содержала неотступно, вкладывая деньги в недоходное, но нужное для города дело. Время от времени Дума заслушивала отчеты Управы. В одном из докладов, представленных в апреле 1878 года, испрашивалась тысяча рублей на «огородку, окраску, посадку деревьев и подсыпку дорожек».

Не все в Думе с легким сердцем поддерживали эти просьбы, находя расходы, в том числе и на сторожей, непроизводительными. «Бульвары, — говорится в протоколе одного из заседаний, не только не улучшаются и не приносят особенной пользы даже в гигиеническом отношении, но служа для праздных лиц, день ото дня, по милости этих людей на них почти не осталось ни одного дерева, которое бы не было попорчено»...

Властям часто вторила и гневная общественность. Иногда слышался просто голос отчаяния от безнадежности усилий. Корреспондент «Екатеринбургской недели» 25 июля 1879 года наставлял местные власти, что... целесообразнее употреблять городские средства на приведение города в безопасное... состояние, чем «устраивать бульвары, окаймленные тощими деревцами, с серою от пыли зеленью». Бульвары и скверы, по мнению прессы, роскошь там, где нет водопроводов, где улицы «полны гнилыми постройками, где нестарые жителе до того бедны, что им не на что исправить ветхую крышу на доме». И ко всему этому «деревья и кусты... бульваров… за недостатком воды не могут разрастись надлежащим образом и через то утрачивают даже свое значение в гигиеническом отношении».

И все же каждый год в смету расходов закладывались хоть и скромные, но стабильные суммы на содержание бульваров. Вот запись 1890 года. Сохранение городских бульваров. «Двум постоянным сторожам жалованья - 360 р. На метлы, лопаты и прочее – 10руб.
На отопление караулок – 6 саженей дров по 4 р. 4-1/1 коп. и за перевозку со двора Управы по 30 коп. – 26 руб., на ремонт огородки – 100 р. Итого – 496 р.
1896 год. На содержание и охрану бульваров израсходовано 666р. 69 коп. Против сметы (550 руб.) перерасход на 116 р. 69 к. Случился он «вследствие затраты… на ремонт и содержание караульных изб, по случаю необходимости перекладки печи и поправки полов в караульной избе на бульваре № 2 и частию на ремонт бульварной изгороди и подсылку песку...». И так год за годом.

Бульвар, тянувшийся по Главному проспекту в первой части города на протяжении четырех кварталов, занимал 1250 квадратных сажень (сажень - 2,13 метра). Вдоль, трех кварталов шел бульвар во второй части города, его площадь — 575 квадратных саженей.

Кроме названных двух в городе мог образоваться еще один бульвар. В мае 1899 года Дума, готовясь к 100-летию со дня рождения А. С. Пушкина, единогласно постановила переименовать улицу Соборную в Пушкинскую, а впоследствии, «при насаждении на этой улице бульвара присвоить, это название и бульвару». Но, к сожалению, замыслу не суждено было осуществиться. Хотя улица и стала одной из самых красивых и ее очень украшают глубокие тенистые газоны, но это уже как говорится, другой жанр городского ландшафта.

Город мог украситься бульваром и по улице Мамина-Сибиряка (бывшей Водочной) так, по крайней мере, было в плане.

О ревнивом отношении властей к судьбе бульваров говорит и такой эпизод. В 1876 году крестьянин Верх-Исетской волости Василий Бурдов, попросил отвести ему места близ реки Мельковки на Водочной улице для постройки чугунолитейной фабрики. Просьбу Бурдова Дума отклонила. Для отказа ей достаточно было сослаться на запрет горного ведомства строить в городе частные «огнедействующие заведения». Но в качестве, главной причины власти назвали именно интересы благоустройства: просимое Бурдовым место было «по Высочайше утвержденному плану города назначено под бульвар».

Бульвары Екатеринбурга набрали силу и со временем стали украшением и Свердловска. Не одно поколение екатеринбуржцев и свердловчан любили прогулки в тенистых аллеях. Выпадами всякие дни в судьбе бульваров: и прозябание, и расцвет, и переделки. Деревянные штакетники уступили место литым фигурным оградам. Был момент, когда над Главным бульваром нависла угроза уничтожения. Уже в наши дни энтузиасты- новаторы соблазнились идеей срыть его ради устройства сквозного проспекта из камня и асфальта – на современный манер. Горожане отвергли эту заманчивую идею оставшись верными традиции «бульвара и неги» на главной улице города.