 |
|
|
||||
Вспоминая 1920-е В начале лета 1924 г. мама поехала в Екатеринбург, взяв с собой меня и брата Борю... Из впечатлений о городе в то первое с ним знакомство мне запомнился только Главный проспект, на всем протяжении обсаженный тогда липами. Позднее они были вырублены, главным образом, при проведении водопровода и канализации. Предполагаю, что после посещения Екатеринбурга у мамы созрела идея нашего переезда в этот город, о чем я скоро по возвращении в Ишим узнал из обрывков подслушанных мною разговоров родителей. Основным доводом мамы было желание учить нас в более полноценных школах большого города. Мамина идея получила реальную почву, когда начала осуществляться административная реформа, по которой создавалась огромная Уральская область с центром в г. Екатеринбурге, с присоединением значительной части Западной Сибири, включая Омский регион и, следовательно, г. Ишим. В числе административных формирований области организовывалось и Областное земельное управление (0блзу), куда, естественно, требовались кадры специалистов. У папы была достаточно высокая репутация специалиста-землеустроителя и организатора, и он был приглашен на должность инспектора, а вскоре, при формировании Свердловского округа (в составе Уральской области) - на должность главного землеустроителя округа. Учреждение это называлось Окружное земельное управление (сокращенно Окрзу). Помещалось оно на втором этаже здания на углу пр. Ленина и ул. Вайнера, напротив Свердловского ГПУ (пр. Ленина, 17). Вопрос о нашем переезде в Свердловск был решен в зиму 1924-1925 гг., практически же мог осуществиться летом, после окончания учебного года у мамы и у нас с Борей, ликвидацией хозяйства в Ишиме и, конечно, получения квартиры в Свердловске... Поскольку в Свердловске водопровод и канализация появились около 1928 г., то в доме [где поселились Папуловы - Ред.] не было воды; отопление во всех квартирах было печное, уборная находилась во дворе. Воду для хозяйственных нужд возили на тележках или на санках с городского пруда. Для питья вода доставлялась водовозом с ключа и продавалась по 1 коп. ведро. Для сопоставления могу указать, что яйца на базаре стоили 12 коп. десяток, т.е. ведро воды по стоимости соответствовало одному куриному яйцу. Кстати, 12 коп. стоила и бутылка кваса (без стоимости бутылки)... Стоимость продуктов была низкая, но и заработки были невелики. Зарплата среднего рабочего и младшего служащего колебалась в пределах 25-30 руб. Зарплата отца, руководителя землеустроительной службы Свердловского округа, была 200 рублей в месяц - весьма высокая. Стипендия студента вуза равнялась 8-10 рублей. Очень высок был уровень безработицы. Биржа труда, где регистрировали безработных и по возможности направляли на работу, находилась на пр. Ленина, в здании бывшей Горной аптеки (рядом с Почтамтом); так вот, очередь безработных, ожидающих вызова к окошечку регистрации, тянулась от здания Биржи труда до набережной городского пруда, метров на 200. В летние дни люди вплотную сидели или лежали прямо вдоль тротуара... В газете «Уральский рабочий» публиковались ежедневные сводки о количестве безработных, получивших работу на строительстве «Вавилонской башни». Под этим названием в городе было известно недостроенное здание Товарной биржи на юго-западной оконечности площади им. 1905 года. Недостроенным оно оставалось с начала германской войны. По-видимому, здание Товарной биржи предполагалось использовать для проведения каких-то операций в связи с созданием в Свердловске крупного торгового центра. В этих же целях вблизи от Товарной биржи в конце 20-х годов была построена гостиница «Ярмарком» (в этом здании в годы Великой Отечественной войны был размещен госпиталь, а потом Институт восстановительной хирургии (ВОСХИТО). Однако уже в 1929 г. («год великого перелома») проведение в Свердловске ярмарки было отменено, и в здании Товарной биржи разместился «Уралгипромез», созданный специально для проектирования Магнитогорского металлургического комбината. В 1934 (или в 1935 г.) здесь был открыт центральный универсальный магазин города, известный у свердловчан под названием «Пассаж». В годы нэпа (с 1924 по 1928 г.) в Свердловске торговля происходила на трех уровнях: государственном («Уралторг» и система продовольственных магазинов), кооперативном («Церабкоп» - Центральный рабочий кооператив) и частном. В государственных магазинах производилась торговля изделиями и продуктами по твердым ценам. Самым известным магазином государственной системы торговли был универмаг «Уралторг», располагавшийся в двухэтажном здании по ул. Вайнера (до революции это был универсальный магазин Второва). В 1927 г. или в начале 1928 г. в нем был пожар; после пожара здание переоборудовали под драматический театр, просуществовавший здесь 50 лет. Кооперативная торговля была развита главным образом в сельской местности. В Свердловске же, на мой взгляд, по ценам и ассортименту товаров она практически не отличалась от государственной. Наиболее крупный ее магазин (в просторечии называвшийся «Церабкоп») располагался на ул. Вайнера в доме N 16, где универсальный магазин находится и поныне (до революции здесь помещался главный магазин известной екатеринбургской фирмы братьев Агафуровых). Любопытной особенностью кооперативной торговли была возможность покупки товаров для членов кооператива со скидкой. Когда мы с отцом, приехав вдвоем в пустую квартиру, были вынуждены купить примус для кипячения чая и приготовления хотя бы примитивных завтраков, то отец, прежде чем его купить, вступил в члены потребительской кооперации и получил при покупке 10% скидки. При высокой, по тем временам, стоимости только входивших в быт примусов -около 10 рублей - получить такую скидку отец почитал делом стоящим. Вообще в то время стоимость промышленных товаров, по сравнению с сельхозпродукцией, была высокой. Это были знаменитые троцкистские «ножницы цен», против чего выступали представители «правого уклона» в партии (Рыков, Томский). Частная торговля как бы заполняла щели, возникавшие при формировании торговли государственной. Я не помню в Свердловске тех лет сколько-нибудь крупных частных магазинов. В руках частных торговцев были небольшие лавки, галантерейные и продуктовые, располагавшиеся на окраинах. Там можно было купить всякую мелочь, за которой не было смысла ехать в центральные районы. В частных лавках (в том числе булочных, кондитерских) можно было сделать покупки в часы, когда государственные магазины закрывались. В руках частных предпринимателей была торговля фруктами, кондитерскими изделиями, уличные киоски с прохладительными напитками, мороженым, сластями. Такого выбора фруктов, как в подвальчиках в районе площади 1905 года, или свежих кондитерских изделий, как в магазине-кафе «Миньон» на углу ул. Малышева и К. Либкнехта, я в Свердловске после этих лет не видел. Моя мама предпочитала, по возможности, не покупать ничего в частных магазинах на том основании, что в государственной торговле цены стабильны и обеспечена полная гарантия качества продукции. Папа же, наоборот, предпочитал делать покупки у частников, где, по его словам, была возможность выбора, получения скидки при крупной покупке, возможность выторговать некоторую сумму. Эта его манера была обычной темой для подтрунивания со стороны мамы, когда купленный со скидкой товар оказывался с гнильцой или с каким-то скрытым дефектом... По моим воспоминаниям, время с конца 1925 до начала 1927 г. было наиболее благоприятным в жизни народа. Очереди на бирже труда не стало, в магазинах и на рынках было изобилие, люди стали наряднее одеваться. В Свердловске на улицах кроме извозчиков появились легковые такси и первые автобусные маршруты, прокладывался водопровод. В разговорах взрослых обсуждение политических событий и экономических проблем сменилось обменом мнений о спектаклях в оперном театре и о новых книгах..
|
||||
|
||||